Свято-Николаевский Собор в Монреале
Русская Православная Церковь заграницей
422, St. Joseph Blvd., West, Montreal, QC., H2V 2P5 Canada
нед. 26-я (25-я) по Пят

Поучение Святителя Игнатия (Брянчанинова), Епископа Кавказского и Черноморского в Неделю 26-ю по Пятидесятнице

 

О лихоимстве Возлюбленные братия! Во время странствования Господа нашего Иисуса Христа на земле однажды некоторый неизвестный человек принес Ему жалобу на брата своего по случаю происшедшего между ними несогласия при разделе имения (Лк. 12:13-21). Царство Господа — не от мира сего (Ин. 18:36). С кротостию и смирением отвечал Господь просившему суда Его в земном деле: человече! кто Мя постави судию или делителя над вами? Не земные дела составляют предмет послания на землю вочеловечившегося Бога-Слова! Потом, возводя тяжущихся братьев к правильному взгляду на себя, на земную жизнь и ее блага, Господь присовокупил: Блюдите и хранитеся от лихоимства: яко не от избытка кому живот его есть от имения его, т.е. продолжительность земной жизни зависит не от имения. Лукава страсть лихоимства: Господь заповедует против нее бдительность, чтоб она не вкралась в душу неприметным образом. Пагубна страсть лихоимства: Господь заповедует охраняться от нее. Эта страсть, стремясь открыть себе вход в душу, обыкновенно представляет человеку долговременную жизнь, болезненную старость, разные превратности и случайности, могущие постигнуть человека, при которых накопленное имущество как будто должно быть единственным и всемогущим источником пособия. Господь, чтоб поразить страсть лихоимства в самом ее начале, в основных мыслях, на которые она опирается и на которых зиждется, показывает, что эти мысли вполне ошибочны и ложны, показывает, что продолжительность земной жизни с ее превратностями нисколько не находится в связи с накопленным излишним имуществом. Продолжительность земной жизни и благополучие ее истекают не от многого имущества; они истекают от благословения Божия. Когда отступит милость Божия от человека, то бедствия неотразимые и страшные приступают к нему, поражают его среди всего обилия его, среди всего могущества его. С холодностью смотрит богатство на мнимого обладателя своего, когда карает его рука Божия, и несострадательным взором отвечает на его страдальческие, прощальные взоры, которые он кидает, расставаясь против воли с тленным достоянием. Лживость мыслей и мечтаний, обольщающих человека, когда он прилепится всею душою к богатству и возложит на него упование, Господь живописно изобразил в притче, которую сказал двум братьям вслед за наставлением о хранении себя от лихоимства. Человеку некоему богату, угобзися нива — так начинается притча — и мысляше в себе. Первое действие обильного урожая на богача состояло в том, что он занялся особенными размышлениями. Это почти всегда бывает с обогатившимися внезапно или с получившими внезапно значительное приращение к прежнему богатству. Размышляя сам с собою, богач говорил: Что сотворю? Что мне делать?.. Справедливо замечает блаженный Феофилакт Болгарский, что излишнее богатство похоже на нищету. И то и другое вопиет от затруднительности своего положения: что мне делать? Причина затруднительности при нищете — недостаток в телесных потребностях, при богатстве — излишество в них. Что сотворю, спрашивает себя богач, яко не имам где собрати плодов моих, некуда мне положить приобретенного мною богатства. Наконец, он придумал, что ему сделать, и, как бы радуясь находчивости своей, в восторге и с решительностью говорит: Се сотворю: разорю житницы моя и большая созижду, и соберу ту вся жита моя и благая моя. И реку душе моей: душе, имаши многа блага, лежаща на лета многа: почивай, яждь, пий, веселися.Слепотствующий богач не подумал о Боге, о вечности, о нищей братии своей; он подумал только о себе, подумал гибельно для себя, потому что забыл о назначении души и предначертал ей, в мечте своей, всеконечное порабощение телу. Не подумал он о Боге, Который, благодетельствуя ему, призывал и его к благотворительности. Не подумал он о вечности, куда необходимо предпослать милостынею часть имения, чтоб там не оказаться нищим, недостойным райского чертога. Какою неверною мечтою льстит себя богач! Он говорит, что имущества его достаточно на многое время, разумея под этим, что жизнь его будет продолжаться так же долго или еще дольше; на этой суетной, зыбкой мечте он основывает свои распоряжения. Состояние самообольщения есть общее для всех любостяжателей и миролюбцев. Земная жизнь представляется им вечною. Мысль о смерти совершенно чужда им, как бы мысль о событии, никогда не могущем иметь к ним никакого отношения. Какие предположения основывает ослепленный богач на своем обогащении? Он, как выражаются в мире, хочет хорошо пожить. Что значит в этом смысле хорошо пожить? Значит: сладко, много есть и пить, предаваться развлечениям и увеселениям, прелюбодействовать, роскошествовать, тщеславиться, удовлетворять всем своим похотениям и прихотям. Если повнимательнее посмотреть на мир, то найдем, что евангельская притча о богаче может служить зеркалом для всех нас: не все мы постоянно увлечены мечтаниями богача, но все по временам более или менее увлекаемся ими. Когда с услаждением так мечтал богач о предстоящей ему греховной жизни, внезапно изречен против него приговор Божий. Рече ему Бог: Безумне! в сию нощь душу твою истяжут от тебе: а яже уготовал еси, кому будут? Случившееся с богачом случается с каждым человеком, забывающим Бога и предающим себя всецело в служение греху. В то время как такой человек достигнет конца своих желаний, как устроит свое положение наилучшим образом, посылается Богом смерть или попускается какая-нибудь превратность, — и самое прочное земное благосостояние рушится. Это выразил и Господь словами, которыми Он заключил притчу: Тако собираяй себе, а не в Бога богатея.Таков плод сребролюбия, лихоимства и вообще усиленного стремления к приобретению имущества, стремления, совершающегося под исключительным направлением самолюбия. Господь назвал самолюбивого богача безумным, потому что этот богач, ослепляемый самолюбием, действуя в самообольщении как бы единственно в свою пользу, действовал по самой вещи против себя, низводя себя с высокого достоинства человека, сотворенного для вечности, долженствующего действовать на земле для неба, долженствующего всегда предоставлять господство душе над телом. Богатеть в Бога значит проводить жизнь богоугодную. Земная деятельность, направленная по евангельским заповедям, доставляет душе нетленное богатство: познание Бога и себя, веру, смиренномудрие, любовь к Богу и ближним. Такая деятельность правильно распоряжается земным достоянием как даром Божиим и правильным распоряжением претворяет тленное имущество в нетленное, переносит сокровища свои с земли на небо. Перенося милостынею тленное имущество свое на небо, христианин неприметным образом перенесет на небо сердце свое, как сам Господь засвидетельствовал: Идеже сокровище ваше, ту и сердце ваше будет (Лк. 12:34). Такой христианин будет жительствовать на небе помышлениями, влечениями, чувствованиями своими, как жительствовал там апостол, который еще во время своего пребывания на земле возвестил о себе: Наше житие на небесех есть (Флп. 3:20). Аминь.

 

Поучение Протоиерея Иоанна Поспелова (+1910г.) в Неделю 26-ю по Пятьдесятнице

 

Как пагубно неумеренное веселье? Еванг. Лук. 12, 16 - 21 Из святаго евангелия мы слышали, христиане, притчу Господню о богатом человеке, который не знал, куда девать дарованныя ему земные плоды; так много послал ему Господь. И что же делает богач? Вместо того, чтобы избытками своими поделиться с неимущими, бедными, братиями Господними, вместо того, чтобы принесть часть добра в храм Божий, в благодарность ко Господу, Который даровал ему такое обилие благ, он строит новыя кладовыя, собирает в них все свое добро и говорит своей душе: душа! много добра лежит у тебя на многие годы; покойся, ешь, пей, веселись.... Безумный! говорит ему Бог, в сию же ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Так бывает, слушатели, с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет (Лук. 12, 19 - 21). Кажется эта притча и не относятся к нам, слушатели; между нами нет таких богачей, как упоминаемый в ныне чтенном св. евангелии; мы люди не богатые, иные чуть не нищие. Но, други мои, не тот один не богатеет в Бога, кто пресыщается своими сокровищами, а и тот, кто, при малом своем имении, мало помнит Бога, не заботится о себе, о своих ближних, об улучшении своего состояния, и говорит своей душе: душа! хоть у тебя немного есть, но на сегодня достанет; почивай же, ешь, пей, веселись!... И тот не богатеет в Бога, а прогневляет Царя небеснаго, кто, имея только несколько грошей, говорит себе: и на то можно повеселиться, что есть у меня, идет и пропивает последнее. Еще богачу извинительнее повеселиться, чем небогатому, или бедному; у богатаго достанет и на веселье, и на семью, и на других ближних, бедных; а тому, кто имеет мало, но веселится, или хочет веселиться, и на свое веселье употребляет иногда последнее, тому так гулять, или веселиться совсем неприлично. И до чего иногда доводит нас веселье? уже не говорю, что оно совсем растроивает состояние, что бедный становится от него еще беднее; очевидно, будешь ли богат, когда прогуливаешь последнее? любящие веселиться это сами хорошо знают; я хочу указать на главное, на душу, которая несравненно дороже всякаго состояния. Что приобретает себе душа того, который готов веселиться каждый Божий день?... Увы его душе! О тех, которые предаются веселию до безчувствия, говорить нечего; те уподобляются часто скотам несмысленным, ибо иногда сами не знают, что говорят и что делают, и Боже мой! чего-то не скажет, чего не готов сделать в такия минуты человек! Где мысль о Боге, о служении Ему, Создателю небесному, о любви к Нему всем сердцем, всею душею, всем разумением (Матф. 22, 37), всем существом нашим? Какое тут служение Богу в безчувствии? тут служение своему чреву, тут служение только бесу. Но и тот, кто думает в меру и благородно повеселиться, как часто, из за пристрастия к веселью, забывает благородство, забывает, что он должен делать для Бога и для ближняго! Празднословие, смех неподобный, невоздержание, иногда нарушение св. поста, обыкновенные грехи любящаго попить, поесть, повеселиться. У преданнаго веселью и ум бывает разсеян; пост и молитва, это жизнь нашей души, эта святая беседа наша с нашим Царем небесным, бывает разсеяна и оскорбительна для Господа. Разсеянный дома ли на молитве, в храме ли Божием, блуждает мыслями далеко от храма Божия и от Бога. Словом, преданный веселью, едвали что и может делать для спасения своей души, потому что нам велено со страхом и трепетом совершать свое спасение (Филип. 2, 12), а не веселясь плотски, и как сам Спаситель возвещает горе смеющимся ныне (Лук. 6, 25). Други мои, умоляю вас, ради Бога не будем преданы этому мирскому, пагубному для нас веселью; не для того нам дана жизнь, чтобы только пить, есть, да веселиться, а для того, чтобы добрыми, святыми делами заслужить будущую, блаженную жизнь на небе; никогда этого не забудем. Побережемся, чтобы Господь не позвал нас к Себе на суд вовсе неготовыми... Убоимся, чтобы нам не услышать тот грозный голос Господа Бога, какой услышал богач: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; а что ты приготовил для будущей жизни? Господи! помилуй нас. Аминь.

 

1885г. Поучение Архиепископа Симона (Виноградова), Пекинскаго и Китайскаго (+1933г.) в Неделю 26-ю по Пятидесятнице

 

Сказал Господь притчу: у одного богатаго человека был хороший урожай в поле и он разсуждал сам с собой: что мне делать, некуда мне собрать плодов моих. И сказал: вот что сделаю; сломаю житницы мои и построю большия, и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое, и скажу душе моей: душа, много добра лежит у тебя на многие годы, покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный, в сию ночь душу твою возьмут у тебя, кому же достанется то, что ты заготовил. (Лук. 12.16-20). Изображенный в притче богач есть образ человека, живущаго в отчуждении от Бога. Общественная жизнь в больших городах — со всеми делами и обычаями, служащими к удовлетворению человеческих страстей, — вся целиком проходит в отчуждении от Бога и в ней во всей полноте воплощается образ представленнаго в притче богача. Но и всякий верующий в Бога, предаваясь житейским заботам и отчуждаясь от жизни церковной, в некоторой степени приближается к этому образу и если сознательно и не повторяет того, что говорил тот богач, делами показывает что о Боге не помнит. Однако, если человек, захваченный отчужденной от Бога жизнью, сознательно не отступил от Бога, если еще не потерял совести и в сердце его хранится искра страха Божия, то он способен бывает в одно мгновение обратиться к Богу и ожить духовно. Так было с Закхеем мытарем, о котором повествуется в Евангелии. Он был грешник, ради своего обогащения обижал и притеснял своих единоплеменников, но когда Господь заговорил с ним и пришел к нему в дом, он умилился, пред всеми исповедал грехи свои и дал обещание загладить причиненныя ближним обиды. Обращение Закхея к Богу произошло так. Господь, окруженный многочисленным народом, проходил чрез город Иерихон, где жил Закхей. Закхей хотел только видеть Господа и для этого, забежав вперед, взлез на дерево, стоявшее при дороге, по которой шел Господь. Но вот Господь не прошел мимо Закхея, а заговорил с ним и посетил его дом, — и плодом этого посещения было покаяние Закхея. Враг человеческаго рода — диавол, зная, что грешные люди, когда благодать Божия осеняет их, легко обращаются к Богу и исправляют свою жизнь, старается создать для них такую обстановку, такую среду, в которой они не почувствовали бы посещения благодати. Посмотрите на город, в котором мы живем. На каждой улице, на всяком видном месте объявляется, громко провозглашается: наслаждайтесь, ешьте, пейте, веселитесь. Кому что нравится — все есть. И это каждый день повторяется все в новых и новых видах, все в более обольстительных формах. Для чего это. — Для того, чтобы удержать в отчуждении от Бога уже уловленных в сети греха и, если возможно, прельстить и избранных. Есть, пить и веселиться — само по себе не есть грех, в известной мере это и необходимо, но у верующаго в Бога вкушение пищи должно сопровождаться памятию о Боге и освящаться призыванием Его святаго имени, а веселие должно быть ограждено страхом Божием и растворено чувством благодарения Богу. Когда же собираются есть, пить и веселиться накануне воскреснаго дня или большого праздника, или во время поста, то явно, что это делается без памяти о Боге и без страха Божия, ибо употребление посвященнаго Богу времени на удовольствия или — без нужд — на житейския дела — есть прямое нарушение четвертой заповеди закона Божия. Пусть ты не совершаешь при этом явнаго греха, пусть даже не пресыщаешься, не упиваешься — но самое согласие попрать то, что установлено во славу Божию, попрать ради чего то другого, есть дерзость непростительная. Тут не может служить оправданием и какая нибудь добрая цель, например благотворительность ради которой часто устраиваются увеселения в посты и накануне праздников. Господь заповедал нам: „ищите прежде Царства Божия и правды его, и это все; т. е. все потребное для жизни „приложится вам". (Мтф. 6. 33). А у нас выходит наоборот. Ради собирания потребнаго для жизни явно попирается то, что установлено во славу Божию и ради нашего спасения, нарушается чин заповеданной сынам Царства Божия жизни. Здесь, скажут, мы среди иностранцев. Необходимо считаться с их бытом и настроениями. Иначе мы лишимся их поддержки. Что же. — Разве мы вышли из Царствия Божия. — Нет — мы исповедуем свою веру в силу и славу Царства Божия. Литургию мы начинаем возгласом: „Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа". А молитву Господню, в которой просим о насущном хлебе, заканчиваем словами: „Яко Твое есть Царство, и сила, и слава Отца и Сына и Святаго Духа". Не ясно ли, что обстановка и среда, разрушающия наш правослано-церковный быт, создается врагом нашего спасения. Неужели же нам признать, что он сильнее Спасителя нашего Иисуса Христа, и забывая благия обетования Евангельския искать помощи там, где нет жизни Божией. Пророк Иеремия, негодуя на то, что потерявшие веру в Бога иудейские правители искали помощи против халдеев у египтян, говорил от лица Божия: „два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды" (гл. 1 ст. 13). Вот и у нас эти два зла: не вера в Промысл и не страх пред судом Божиим руководит жизнью, а стремление создать что то свое и превзойти других. „О род", восклицает пророк Иеремия, „внемлите вы слову Господню: был ли Я пустынею для Израиля. — Был ли Я страною мрака. — Зачем же народ Мой говорит: мы сами себе господа, мы уже не придем к Тебе." — (Иер. 2. 31). Так обличал пророк Иеремия Иудеев за то, что они, забывая Божие попечение о них, искали помощи у язычников. Да не будут же и нам в обличение эти слова, как были они обличением Иудеям.

 

9/22 декабря 1929 г. Слово митрополита Антония (Блум), Сурожскаго (+2003г.) в Неделю 26-ю по Пятидесятнице

 

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Конец сегодняшнего Евангелия — предупреждение о том, о чем мы все могли бы знать все время: что за плечами у нас стоит смерть, и что многое-многое из того, что мы делаем, погибнет после нас как ненужное, как тленное. Но значит ли, что предупреждение Христово о смерти, стоящей за нашими плечами, должно нас испугать и лишить сил творческих? Нет, наоборот! Отцы говорили: Имей постоянную память смертную, — не в том смысле, чтобы мы этой смерти боялись и жили как бы под нависшей над нами тенью, а в том смысле, что только сознание, что жизнь коротка, что она может кончиться в любое мгновение, способно дать каждому мгновению окончательное значение, а всей жизни — сознание, что надо спешить делать добро, спешить жить так, чтобы, когда бы ни застигла нас смерть, она застигла нас в момент торжества жизни. Как бы мы жили, с какой глубиной, с какой интенсивностью, если бы это сознание в нас было постоянно, если мы знали бы, что слова, которые я сейчас говорю вам, могут быть последними: как бы я их говорил, как бы вы их слушали! Если у кого из нас было бы сознание, что человек, с которым мы сейчас общаемся, через несколько минут может умереть — как бы мы заботились, чтобы наши слова, наши действия по отношению к нему были завершением всей любви, всей заботливости, на какие мы способны, чтобы они были торжеством всего самого великого, что между нами есть... Мы пoтому живем плохо, потому столько говорим пустых слов, слов гнилых, слов мертвых, потому столько поступков совершаем, которые потом в нашей душе, как рана, горят, что мы живем, словно пишем только набросок жизни, которую мы будем жить "когда-нибудь", позже, когда сможем этот черновик превратить в окончательную повесть. Но это не так, смерть приходит, набросок остается черновиком, жизнь не прожита, а только замарана, и остается жалость о человеке, который мог бы быть велик, и оказался таким малым, ничтожным... Вот о чем говорит сегодняшнее Евангелие: не о том, чтобы мы боялись смерти, а о том, чтобы мы знали: потому, что она может прийти в любое мгновение, каждое мгновение должно быть совершенно, каждое слово должно быть словом жизни, чтобы в нем веяло Духом, чтобы оно могло войти в вечность, и каждый наш поступок должен быть, по отношению к каждому из нас, таким, чтобы он давал жизнь и выражал всю полноту, всю глубину, всю силу любви, благоговения, которые должны быть у каждого из нас по отношению к каждому и ко всем. Вдумаемся в это, и если так будет, тогда каждый поступок, каждое слово приобретет масштаб вечности и засияет вечностью. Аминь.


ЖЕРТВУЙТЕ НА ХРАМ СВЯТОГО НИКОЛАЯ В МОНРЕАЛЕ
Нажмите картинку
Нажмите картинку
ФОНД ПОДДЕРЖКИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ЗАГРАНИЦЕЙ
Нажмите картинку
Нажмите картинку